Show me your sweet DNA
Нихти пишет про другие барабаны, я не сразу соображаю, что к чему, а потом у меня вдруг открываются глаза. Потому что не просто другие барабаны, а вовсе даже "Другие барабаны", потому что я, кажется, готов на время обратно возлюбить художественную литературу и прочитать их все, до самого последнего барабанчика.
Я уже давно отказал себе в звании читателя (впрочем, иногда до сих пор именую себя "хреновым читателем"), поэтому мне стало намного легче. Раньше, чтобы сказать "хорошая книга", мне надо было пережить внутреннюю борьбу со взвешиванием всевозможных за и против, покореженных в спешных попытках подогнать им объективности, перелопатить все свои внутренние мнения, среди которых обязательно сидит классическое "да, не фонтан, но..." и выкинуть еще неприличный объем энергии на бесполезные метания (и в итоге скорее всего ничего не сказать). Сейчас я знаю, что для меня, не-читателя, хорошая книга - это не какой-нибудь там мокрый фонтан, это то, что сделает хорошо лично мне, (и что таких все меньше и меньше, а не-такие каждый раз убивают какую-то частичку меня). И не будет никаких за, против и надуманной объективности, слоны сомнений не потопчут внутренние ромашки, я просто открою "Барабаны", как когда-то открывал "Побег куманики" или же "Каменные клены", и прочитаю.
А потом, конечно, будут и слоны и даже дикие носороги во внутренней, чтоб ее, Монголии, потому что то, что я лично для себя зову хорошими книгами, обычно переворачивает у меня все внутри к чертовой матери, и я потом хожу напрочь пришибленный и с руками, немедленно чешущимися что-нибудь сделать (или хотя бы без приставки, на худой-то конец), потому что сил же больше нет, жить так же, когда в мозгу вспыхнуло что-то новое.
Иногда настолько проще быть действительно не-читателем, а не таким вот рецидивистом, периодически сбегающим от своего ненаглядного нон-фикшна в ясные худловские дали, чтобы прочитать там то, что прочитаю я, а не то, что написал туда автор.
Я уже давно отказал себе в звании читателя (впрочем, иногда до сих пор именую себя "хреновым читателем"), поэтому мне стало намного легче. Раньше, чтобы сказать "хорошая книга", мне надо было пережить внутреннюю борьбу со взвешиванием всевозможных за и против, покореженных в спешных попытках подогнать им объективности, перелопатить все свои внутренние мнения, среди которых обязательно сидит классическое "да, не фонтан, но..." и выкинуть еще неприличный объем энергии на бесполезные метания (и в итоге скорее всего ничего не сказать). Сейчас я знаю, что для меня, не-читателя, хорошая книга - это не какой-нибудь там мокрый фонтан, это то, что сделает хорошо лично мне, (и что таких все меньше и меньше, а не-такие каждый раз убивают какую-то частичку меня). И не будет никаких за, против и надуманной объективности, слоны сомнений не потопчут внутренние ромашки, я просто открою "Барабаны", как когда-то открывал "Побег куманики" или же "Каменные клены", и прочитаю.
А потом, конечно, будут и слоны и даже дикие носороги во внутренней, чтоб ее, Монголии, потому что то, что я лично для себя зову хорошими книгами, обычно переворачивает у меня все внутри к чертовой матери, и я потом хожу напрочь пришибленный и с руками, немедленно чешущимися что-нибудь сделать (или хотя бы без приставки, на худой-то конец), потому что сил же больше нет, жить так же, когда в мозгу вспыхнуло что-то новое.
Иногда настолько проще быть действительно не-читателем, а не таким вот рецидивистом, периодически сбегающим от своего ненаглядного нон-фикшна в ясные худловские дали, чтобы прочитать там то, что прочитаю я, а не то, что написал туда автор.